**1960-е. Анна.** Она узнала о письме случайно, вытряхивая пыль из пиджака мужа перед химчисткой. Клочок папиросной бумаги, запах дешёвых духов и три слова: "Жду в субботу". Мир в её кухне с кружевными занавесками и запахом пирога сузился до этой записки. Она молча положила её обратно в карман. В субботу испекла его любимый яблочный штрудель. Когда он ушёл "в гараж к коллеге", она долго смотрела на его тарелку, вытирая уже сухую чашку. Предательство пахло не чужими духами, а тишиной за обеденным столом и слишком идеальной глажкой его рубашек, которые она теперь гладила с каменным лицом.
**1980-е. Светлана.** Слух донёсся до неё на благотворительном вернисаже, между бокалом шампанского и обсуждением новой коллекции Dior. "Твой Артём, говорят, завёл себе "музу" из ансамбля "Синие гитары". Смех подруг прозвучал как звон хрусталя. Она улыбнулась ярче всех. Её местью стал не скандал, а вечеринка в их особняке на следующей неделе. Она надела платье, от которого он когда-то потерял дар речи, блистала, смеялась и представила эту самую "музу" — юную, неловкую девицу в безвкусном платье — всем своим знакомым как "протеже мужа". Её взгляд, скользнувший по побелевшему лицу Артёма, был холоднее бриллиантов на её шее. Война была выиграна в гостиной, но брак умер в ту же ночь, под звук хлопающей двери в его кабинет.
**2010-е. Марина.** Подозрения пришли не с запахом духов, а с цифрами. Общая облачная карта, синхронизированная для удобства, вдруг показала отель в деловом районе в среду, когда у мужа по календарю значилась "планёрка в офисе". Адвокат по бракоразводным процессам в себе сработала быстрее жены. Она не сказала ни слова. Завела отдельную почту, сохранила скриншоты, тихо наняла частного детектива и за три недели собрала досье, с которым можно было идти в суд. Когда она наконец положила папку с документами перед ним на кухонный остров, её голос был ровным, как в зале суда. "Я предлагаю обсудить условия раздела активов. Всё остальное уже не имеет значения". Боль пришла позже, когда дело было почти улажено. Она плакала не над его фотографиями, а над чек-листом в своём смартфоне, где пункт "личная жизнь" был вечно перенесён на "потом".
